Между гордостью и счастьем - Страница 30

Но сон не шел к нему. Одеяло, поделенное на двоих, казалось душным и тяжелым. Кровь начинала пульсировать в висках. Может, стоит открыть окно? Ах да, оно уже открыто.

Марибелл снова что-то сладко пробормотала во сне. Повернувшись к Холдену, она положила руку ему на грудь.

Если до этого он мог сдерживаться, то теперь просто перестал соображать что-либо.

Влечение, которое раньше он подавлял, руководствуясь доводами рассудка, сейчас было подогрето алкоголем. Неосознанное поведение Марибелл было тем самым детонатором, который и обеспечил взрыв эмоций…

Холдену уже было неважно, что она спит и ничего не соображает. Он прижал ее к себе. Влажные волосы Марибелл коснулись его лица. Холден вдохнул нежный запах, исходящий от тонких прядок, и окончательно потерял голову. Это было его слабое место — аромат влажных женских волос…

Он принялся целовать ее губы, лицо. Сначала он касался губ нежно, бережно, словно до сих пор боялся разбудить ее. Но потом Холден стал более настойчив, его язык раздвинул нежные губы Марибелл так, что коснулся зубов.

И тут Марибелл проснулась.

То есть это для Холдена она проснулась.

А для самой Марибелл это было словно мгновенный переход от одного сна к другому, неожиданному, удивительному и необычному. И очень приятному.

Марибелл ответила на поцелуй, и напор Холдена только усилился. С трудом оторвавшись от ее губ, спустившись губами ниже, он получил награду — ощущение ее шелковистой кожи на шее, на груди. Уткнувшись лбом в ключицу девушки, Холден крепко стиснул ее плечи.

Марибелл обняла его в ответ. Он скользнул руками по ее талии, ощутил прохладу кожи на животе. Осторожно провел пальцами по внутренней поверхности бедра.

Она застонала.

— Ты мне снишься… Не уходи. Снись еще…

— Марибелл, это не сон.

— Не уходи…

— Марибелл. Очнись. Посмотри на меня. Это не сон.

— Странно… Но я…

— Не сейчас. Давай поговорим потом.

— Хорошо… Как скажешь… Наконец-то ты обнимаешь меня.

— Замолчи. Просто поцелуй меня.

Осторожное движение. Убедиться, что все в порядке.

— Марибелл?

— Да?

— Как ты?

— Замолчи… Просто двигайся. Не останавливайся. Да, да… Ты ведь знаешь, что надо делать. Почему ты так долго делал вид, что не замечаешь меня?

— Замолчи…

Тихий шепот. Шуршание простыней. Плеск воды в бассейне за окном. Сдавленные вскрики. И, как кульминация — долгожданный, ничем не сдерживаемый стон Марибелл.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Марибелл проснулась от громкого плеска воды за окном и русалочьего смеха. Она тут же узнала смех Лиссы. Марибелл застонала и накрыла голову подушкой.

У нее немного болела голова. Но она совершенно точно выспалась. Подушка плохо помогала избавиться от шума с улицы. Марибелл сердито отбросила подушку от себя. Затем она попыталась взглядом отыскать настенные часы, чтобы определить время. Ей это удалось. Часы показывали половину второго.

«Ничего себе», — подумала Марибелл удивленно. Это же надо было столько проспать. Минуточку… Во сколько же она легла?

И тут Марибелл обнаружила, что не помнит этого. Более того, она не помнит, как закончился вчерашний вечер. Да, они много пили, дурачились и смеялись… Кажется, все они устроили морской бой в бассейне. А что потом? Марибелл еще помнила вкусный ванильный коктейль, который пила мелкими глоточками, лежа в шезлонге. Потом все скрывала темнота.

Кажется, ночью ей еще приснился Холден… Сон был таким объемным, таким ярким… И, кажется, в этом сне Марибелл было очень хорошо. Разве сны бывают такими реалистичными? Такими, что помнишь каждую деталь, каждое слово, каждое прикосновение партнера. Его силуэт, линии его тела, очертания упругих мышц, его голос, запах.

Кажется, для сна все это было слишком реально…

Марибелл села в постели. Осмотрелась вокруг, пытаясь стряхнуть с себя последние остатки сна. Это была не ее комната, а какая-то другая, совсем незнакомая. Кажется, это комната Холдена.

Марибелл повернула голову влево, вправо. Она заметила, что на полу у кровати валяется ее купальник. На тумбочке у противоположного края кровати лежали плавки. Кажется, именно такие были на Холдене вчера вечером. Да, это именно его комната. И это был не сон. Они провели вместе ночь… кажется.

Какое там «кажется», это совершенно точно было правдой. Они были вместе почти до самого утра. Потом Марибелл уснула… а дальше?

Она проснулась окончательно, ее глаза перестали быть затуманенными сном. Спустив ноги с постели, она несколько секунд размышляла о том, в чем ей идти в свою комнату. Кутаться в простыню — глупо. Брать у Холдена рубашку… Это, конечно, вариант. Но, наверное, неудобно…

Марибелл с содроганием натянула на себя все еще влажный купальник. Интересно, куда делся Холден? Ей так хотелось увидеть его снова. Удостовериться, что все произошедшее не было сном. Что он все-таки понял — он что-то чувствует к Марибелл.

Марибелл наспех заправила кровать и поспешила выйти из комнаты. Ей не терпелось попасть в душ, причесаться и надеть на себя нормальную одежду. Она плотно прикрыла за собой дверь.

— Доброе утро, — услышала она.

Уоррен стоял на последних ступеньках лестницы и пристально смотрел на нее. Почему он так смотрит?

Конечно же, он видел, как она выходила из комнаты его брата.

Марибелл постаралась улыбнуться как можно естественнее:

— Доброе утро, Уоррен.

— Ты поздно встала, — произнес он, хмуро разглядывая ее.

— Да… Да. Остальные уже спустились?