Между гордостью и счастьем - Страница 24

— Он искал работу по специальности?

— Какое там… Был разносчиком пиццы, распространял рекламные листовки, жарил сосиски в какой-то забегаловке. Любая из этих работ его душила. Кстати, его в забегаловке приметил агент и пригласил сняться в ролике. Кажется, это был рекламный ролик дезодоранта или что-то в этом роде…

— Уоррен согласился?

— Ага, и некоторое время работал моделью. Потом ему то ли стало противно, то ли еще что-то. Подозреваю, ему просто не хотелось прилагать большие усилия. Ведь из него вполне могло что-то выйти в качестве модели. Внешность у него не подкачала.

— А что было потом?

— Потом было то, что вы и наблюдаете сейчас. Уоррен ничего не делает, живет на пособие, которое Холден выделяет ему из жалости. Осознание собственной никчемности не добавляет Уоррену радости жизни. Собственно, он и ведет себя тише воды, ниже травы. Это сегодня что-то разошелся. Вступился за нас. Может быть, ему неудобно, что Холден так явно выказал неудовольствие видеть нас с Тайлер. Или меня рядом с Тайлер…

— Да, так что там с Тайлер?

— Она действительно хороший скульптор, — пояснил Брюс. — Широко известный в узких кругах, как говорится. Допускаю, что вы не слышали о ней. Она не так известна, как ее знаменитый двоюродный братец. Но среди определенных людей ее работы раскупаются на «ура», а выставки проходят с большим резонансом.

— Чем же тогда недоволен Холден? — искренне удивилась Марибелл.

— Холден, — раздался спокойный голос в дверях столовой, — недоволен всего лишь тем, что Тайлер, вместо того, чтобы работать, развивать и реализовывать свой талант, болтается по свету со своим дружком Брюсом и не занимается своей карьерой.

— Дружище, а почему ты не думаешь, что, болтаясь, как ты выражаешься, по свету, Тайлер не набирается новых впечатлений, которые потом воплощаются в ее новых работах?

— Да потому что, пока ты рядом и у тебя есть деньги, у нее нет ни необходимости работать, ни вдохновения, ни, самое главное, времени, — поставил уверенную точку Холден.

Одновременно с этими словами он опустил на стол большущий серебряный поднос с выгравированными на нем диковинными узорами. Содержимое блюд на подносе восхитительно пахло.

— К тому же, глядя на тебя, Тайлер все больше убеждается в том, что для хорошего времяпрепровождения работать вовсе не обязательно, — добавил Холден.

Он принялся составлять тарелки на стол. Вошедшая вслед за ним в столовую Тайлер поставила по центру стола огромную миску, наполненную салатом из свежих овощей и консервированной кукурузы. У Марибелл потекли слюнки. За сегодняшним ленчем ей так и не удалось толком поесть, ведь неожиданно появившийся Холден испортил ей аппетит.

— Я не знала, кто из вас что любит, — сказала Тайлер, — поэтому приготовила всего понемногу. Вот салат. А еще горячая картошка, к ней — много солений и морепродуктов.

— Ну, тут особой готовки и не требовалось. Достаточно было лишь вскрыть упаковки с морепродуктами.

Холден продолжал расставлять на столе блюдца с ветчиной, мидиями и креветками, маринованными корнишонами и прочими вкусностями. Тайлер вышла из комнаты и вернулась, неся на подносе кувшин с соком, а также несколько высоких стеклянных стаканов.

— Ну вот, — радостно объявила она, — теперь мы наконец можем поесть!

Два раза повторять ей не пришлось. Проявив удивительное единодушие, все присутствующие дружно накинулись на еду. Тайлер довольно улыбнулась.

Прошло добрых двадцать минут, прежде чем гости утолили первый голод.

Атмосферу довольного расслабления и перебрасывания вялыми фразами, зачастую гастрономического содержания, нарушил Холден. Очевидно, ему не отдыхалось спокойно. Не прояснив интересующие его вопросы, он не желал зарывать топор войны.

— Какие дальнейшие планы у вас с Брюсом, Тайлер?

Та пожала плечами:

— Даже и не знаю, братец. В общем-то, мне здесь еще не надоело.

— Вот как. Что ж, я рад, что это место столь привлекательно для гостей.

— А ты имеешь что-то против нашего присутствия Холден, разве мы заявились сюда без приглашения?

— Если я правильно понимаю, вас позвал мой брат. Или позволил вам приехать, а это две большие разницы.

— Да, нас позвал Уоррен. И что с того?

— А то, что неплохо бы Уоррену почаще интересоваться моим мнением по тем или иным вопросам, а уж потом принимать самостоятельные решения.

— Ты отказываешь Уоррену в праве принимать решения лишь потому, что финансово помогаешь ему? Холден, а тебе не кажется, что это не лучший способ пытаться воспитать в нем самостоятельность?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Тайлер.

— Прекрасно понимаешь. Ты просто-напросто убьешь в нем остатки интереса к жизни и собственной инициативы.

— Он успешно справляется с этим и без меня.

Марибелл подавила тяжелый вздох… Ей очень не хотелось, чтобы весь ее уик-энд сопровождали семейные разбирательства. И было неприятно, что она оказалась свидетелем выяснения отношений между Холденом и его родственниками.

Она знала, что в таких вещах никогда не бывает абсолютно правых и полностью виноватых. В проблемах двоих людей всегда виноваты оба. В нежелании идти на компромисс, в неумении слышать друг друга.

Она все равно не сможет разобраться до конца, в чем тут загвоздка. Но наслушается семейных историй Холдена по самый мозжечок. Это удручало ее, заставляло ощутить дискомфорт.

В своих делах каждому следует разбираться без посторонних людей, считала она. А посторонних, на ее взгляд, в доме Холдена оказалось предостаточно. Она сама, потом Лисса, и даже Брюс. Все они оказались свидетелями разгорающегося семейного конфликта. А, может быть, давно уже назревшего конфликта, которому было достаточно лишь искры, чтобы вспыхнуть и обрушиться на головы имевших несчастье приблизиться к его эпицентру.