Между гордостью и счастьем - Страница 38

К оглавлению

Уоррен смутился.

— О… Я не думал, что ты будешь так ждать моего звонка.

«Да я вовсе не жду твоего звонка», — с досадой подумала Марибелл, но не решилась произнести это вслух.

— Я позвонил бы раньше, хотя бы просто поболтать.

— Почему бы и нет?

— Дело в том, что я работал.

— Работал? Где? Кем?

— У меня совсем закончились деньги, — признался Уоррен. — Даже если бы в тот вечер я захотел вернуться в загородный дом, то не смог. У меня и бензин закончился.

— Почему же ты не сказал мне? — сочувственно спросила Марибелл. — Я бы одолжила тебе денег. У меня их было немного на тот момент, но кое-что я смогла бы дать. Ты ведь отвозил меня домой, вот бензин и закончился…

— Ну, нет, — решительно произнес Уоррен. — Достаточно с меня жизни в долг. Не хочу существовать за чужой счет. Пусть даже это мой родственник или близкий человек. Пора самому как-то решать свою проблему.

Марибелл смущенно замолчала. Ей стало неловко, что она заговорила об одалживании денег.

Одновременно с этим она размышляла о том, почему Уоррен так долго шел к пониманию простых вещей. Неужели раньше ему никогда не хотелось независимости? Или отношение родственников к нему было настолько пренебрежительным, что он и сам в себя не верил?

— Куда мы едем? — спросила Марибелл, чтобы как-то нарушить неловкое молчание.

— А мы уже почти приехали.

Уоррен свернул за угол, и они выехали на оживленный перекресток. Марибелл узнала центральную улицу города, сосредоточение торговых и развлекательных центров.

— Парковки, конечно, забиты, — с досадой произнес Уоррен. — Ты не возражаешь, если мы бросим машину здесь, а до места пройдемся пешком? До него рукой подать. Не больше пяти минут. Честно.

— Конечно, не возражаю, — воскликнула Марибелл.

— Это хорошо. А то бывают такие молодые девушки, которые и пяти метров пройти не в состоянии. О, прости, я и забыл, как ты теперь воспринимаешь подобные разговоры.

Марибелл засмеялась:

— Да нет, ничего. Должно быть, ты говоришь о девушках, которые ходят на высоченных шпильках. В таких туфлях и я отказалась бы ходить по городским тротуарам.

— Чтобы не повредить шпильки?

— Чтобы не повредить ноги.

— Сколько еще мне предстоит узнать, — вздохнул Уоррен. — Но сначала я хотел бы узнать, какие фильмы ты предпочитаешь. Мы пришли.

— Так мы пойдем в кино?

— Если ты хочешь.

— О, я хочу, конечно же, хочу. Давно не выбиралась в кино.

— Интересно, почему?

— Было много работы, — объяснила Марибелл. — А еще мы с подругой любим набрать фильмов на дисках, и смотреть их дома.

— Некоторые фильмы лучше смотреть на большом экране, — не согласился Уоррен.

— Идет. Если мы выберем именно такой фильм.

— Выбор фильма отдаю на твое усмотрение.

Марибелл выбрала фильм, который показался ей самой компромиссом между возможными вкусами Уоррена и ее собственным вкусом. Комедийный боевик о жизни шпионов сочетал в себе и трюки каскадеров, и взрывы, и любовную коллизию.

Уютно развалившись в комфортных креслах кинотеатра прямо по центру зрительного зала, они похрустывали попкорном из одной большой упаковки.

— Я прямо почувствовала себя студенткой, — смеялась Марибелл после просмотра. — Как будто мне снова семнадцать, и я учусь в колледже.

— Почему?

— Кино, попкорн, поздний сеанс, шпионский боевик.

— Рад, что тебе понравилось.

— Да, понравилось. А куда мы отправимся сейчас?

— Если не возражаешь, то можем зайти куда-нибудь и перекусить.

Выбор Уоррена наверняка был совсем иным, чем выбор его старшего брата в подобной ситуации. Простенькой кафешке, где они устроились за небольшим столиком у окна, было далеко до претенциозной кофейни, излюбленной Холденом.

Уоррен и Марибелл заказали по молочному коктейлю, пирожному с кремом и желе в формочках.

Марибелл вновь почувствовала себя студенткой на свидании со старшекурсником. Она хорошо понимала, что финансовые возможности Уоррена не позволяют ему пригласить ее в более престижное место, как бы ему этого ни хотелось. А предложить оплачивать счет пополам она не решилась. Она видела, насколько Уоррену приятно вновь чувствовать себя самостоятельным. Пусть и на время.

Марибелл надеялась, что это не будет временным явлением в жизни Уоррена.

— Расскажи, что там с работой? — попросила она, разломив пирожное ложечкой. — Ты так и не сказал, что за работу ты нашел.

Уоррен вздохнул:

— Зашел в закусочную, где раньше сосиски жарил. Это одно из тех немногих мест, где я хорошо зарекомендовал себя. Жаль, работал там недолго. Пообщался с хозяином заведения, сказал, что мне нужна должность и нужны деньги. И он дал мне эту должность.

— Ты теперь снова жаришь сосиски? — Марибелл постаралась не улыбаться.

— Нет, — серьезно ответил Уоррен. — С сосисками покончено. Хозяин предложил мне место администратора. В мои обязанности входит следить за чистотой в зале. То есть, конечно же, за работой уборщиков. Наблюдать, чтобы был порядок, пресекать возможные конфликты. Стараться, чтобы клиенты были довольны.

— И, конечно, следить за теми, кто жарит сосиски?

— Конечно. Я работал там с понедельника, и, как только получил деньги за первые отработанные дни, позвонил тебе.

— Как это мило. Ты и дальше собираешься там работать?

— Это временная мера. Я тут ломал голову, чем же мне больше всего нравилось заниматься в колледже и в университете.

— И что надумал?

— Ничего, — пожал плечами Уоррен. — Я неплохо успевал по гуманитарным дисциплинам, но, по-моему, это легко. Больших денег на этом не заработаешь.